— Я сказал оставь её, — ледяной тон Тахирова даже сквозь двери пугает меня.

Вика тяжело вздыхает и отходит от двери. Шаги возобновляются, становятся тише, а потом и вовсе стихают. Я остаюсь одна и наконец приобретаю способность дышать полной грудью. Не знаю почему, но присутствие Рустама действует на меня странным образом — в горле пересыхает, а тело будто парализует от страха, словно на интуитивном уровне я понимаю, что общение с ним не принесет мне ничего хорошего. От него веет опасностью и ненавистью ко мне. Но это, впрочем, вполне взаимно.

Я слышу на улице шум мотора. С опаской подхожу к окну и замечаю, как в один из чёрных автомобилей из кортежа Тахирова садится Вика. Рустам галантно подает ей руку, а затем забирается в салон и сам. В последний момент вскидывает взгляд на мои окна, и я тут же отшатываюсь. Словно преступница, которую застукали на месте происшествия, прячусь за штору и молюсь, чтобы он не заметил меня. Вскоре весь кортеж Тахирова направляется к воротам.

Я выбираюсь из своего убежища, удостоверившись в том, что на меня не смотрят. Несколько минут стою у окна, крепко сжимая пальцы в кулаки и мечтаю только о том, чтобы Тахиров больше никогда не вернулся.

Чтобы отвлечь себя от гнетущих мыслей я вновь возвращаюсь в постель и укрывшись одеялом с головой крепко засыпаю. Сон беспокойный, странный, во время которого я всё время убегаю от кого-то. И пусть я не вижу лица нападающего, но ощущаю, что за мной бежит именно Рустам.

Просыпаюсь, когда за окнами темно, а в мою комнату вновь настойчиво стучат. Сквозь сон думаю, что это опять Вика.

— Убирайся! — злобно выкрикиваю, бросая в дверь подушку.

— Лера, это я — Ира. Ужин уже на столе, — слышу негромкий ласковый голос помощницы и тут же корю себя за эмоциональность.

— Прости, Ир, но я сегодня обойдусь без ужина, — раскрываю глаза в кромешной темноте и ощущаю себя невероятно подавленной.

Моя беременность никогда не была для меня обременительной. Я чувствовала себя прекрасно всё время, до тех пор, пока не попала в особняк Тахирова. Теперь моё настроение на нулевой отметке, меня одолевают страшные сны, а тело словно набито стекловатой — каждое движение отзывается неприятным покалыванием внутри.

— Мне попадёт от Рустама Ильдаровича, если ты не поужинаешь, — вздыхает Ира, но не настаивает, тут же отходит от двери.

А я начинаю чувствовать себя виноватой перед девушкой, поэтому кое-как отрываю голову от подушки и, сменив одежду на платье с открытой спиной, спускаюсь к ужину. В доме как обычно пусто и тихо. Я прохожу на кухню, где пахнет запеченной рыбой, которую я, к слову, терпеть не могу. На меня накатывает легкий приступ тошноты и неприятные воспоминания из детства, где рыба в интернате была дико невкусной и костлявой.

Ирина раскладывает столовые приборы и слегка улыбается, увидев меня на пороге.

— Спасибо, что пришла, Лера.

— Могла бы просто соврать ему, что я ела, — занимаю своё место и пристально осматриваю свой ужин.

Форель под сливочным соусом выглядит аппетитно. Я опускаю один кусочек на язык и ощущаю, как рыба буквально тает во рту. Вкусная, сочная, с хрустящей корочкой. Никогда не думала, что она может быть приготовлена так, чтобы от неё не воротило.

Расправившись с ужином помощница по дому подносит к столу десерт, но я вежливо от него отказываюсь.

— Спасибо, что выручила, — произносит Ирина, забирая грязную посуду. — Я не могу остаться без работы. Дома меня ждёт муж-инвалид и двое маленьких детей.

Я внимательно осматриваю щуплую рыжеволосую девушку и сочувственно киваю.

— Не за что, Ира. Ужин был вкусным — зря я отказывалась.

Поднявшись с места не спешу уходить. Язык так и чешется, чтобы поговорить с Ирой о большем. Чтобы узнать, какие тайны хранит в себе этот особняк и его своенравный хозяин.

— Скажи, Ира, та блондинка по имени Вика, которая сегодня приезжала — кто она?

Ира поворачивается ко мне лицом и слегка щурится. Её смешные веснушки и рыжий цвет волос создают впечатление того, что помощнице не больше восемнадцати лет. Но оказывается за плечами юной девушки багаж сложной жизни, который она тянет на своих плечах.

— Вика постоянно находится с Рустамом Ильдаровичем. Его личная помощница. Но, честно говоря, я терпеть её не могу, — чуть тише произносит Ира.

В этом наши с ней мнения сходятся. Мне хватило одного взгляда на эту пафосную цыпочку, чтобы почувствовать к ней неприязнь. И дело даже не в ревности к копии моего мужа.

— Между ними с Тахировым что-то есть? — решаюсь задать вопрос, который мучил меня с самой первой встречи с Викой.

Было видно, что девушка тянется к Тахирову и в открытую с ним флиртует. Едва Ира открывает рот, чтобы ответить на мой вопрос, как её лицо странно вытягивается от ужаса, а я наконец слышу за своей спиной чьи-то шаги. Судя по тому как по коже проходится неприятный холодок, прямо за мной находится Рустам. Его тяжелые шаги становятся ближе, чётче. В ноздри проникает запах его парфюма с нотками табака.

Теперь он совсем близко, буквально вплотную со мной. Дышит надо мной, опаляя оголенную спину и плечи своим горячим дыханием. Сердце бьётся словно птичка в клетке от догадки, что он всё слышал. Слышал как я обсуждала его и Вику? Ещё подумает, что мне есть до этого какое-то дело. Я спросила из праздного любопытства, о чём сейчас сильно жалею.

— Если тебя интересуют вопросы обо мне — можешь не стесняться и спрашивать у меня лично, — слышу над ухом его хриплый баритон.

Язык прилипает к нёбу, а тело становится ватным, и чтобы не упасть, хватаюсь рукой за высокую спинку стоящего рядом стула.

— Ира, а Вы можете собирать свои вещи, — продолжает Тахиров. — С сегодняшнего дня Вы здесь больше не работаете.

— Я же ничего не успела ответить! — восклицает помощница и на её глаза тут же наворачиваются слёзы.

Рустам делает отступной шаг назад, я это чувствую по тому, как становится легче дышать без его плотного присутствия. Ирина плачет, крупные слёзы катятся с её глаз, и я ощущаю огромную вину за то, что подвела девушку.

— Вытри слёзы, я всё решу, — бросаю ей перед тем, как развернуться в сторону лестничного пролёта догоняя Рустама.

Он идёт по коридору неторопливо, будто знает, что я стану просить его об одолжении. Одна его рука находится в кармане брюк, другой он что-то щёлкает на телефоне.

— Подожди! — выкрикиваю ему в спину.

Тахиров поворачивается ко мне лицом и останавливается у лестничного пролёта. Чёрные глаза внимательно осматривают меня — проходятся по оголенным ногам и зоне декольте, которая в данном платье слишком глубокая. Я стойко выдерживаю его взгляд, от которого на коже выступают мурашки, и сделав глубокий вдох произношу:

— Ты не можешь с ней так поступить. Ирина… хороший работник. Это я виновата в том, что стала задавать ей вопросы, — опускаю глаза в пол и слушаю собственное громкое сердцебиение.

— Хорошо, что ты научилась признавать свои ошибки, Лера, — отвечает Рустам.

— Не увольняй её, пожалуйста, — мой голос звучит так жалобно, что мне от самой себя противно.

Но на кону даже не моя жизнь, а человека, которого я подставила своим неуемным любопытством.

— Мне не нужны работники, которые не умеют держать язык за зубами, — отчеканивает Тахиров.

— Я согласна поехать с Викой в роддом и заняться приготовлением к родам, — решаюсь поднять свой взгляд на Рустама.

В его глазах мелькает тень одобрения. Или мне показалось?

— Я согласна на всё, что предложит Виктория Леонидовна. И на то, что предложишь ты, — гордо вскидываю подбородок и тоже рассматриваю его лицо.

Темную щетину, которая прибавляет ему возраста и строгости, плотно сжатые губы с ровными линиями и густые чёрные брови, которые сведены к переносице. Его смело можно назвать красивым мужчиной, но его красота меня пугает.

— Только не увольняй Иру, ей нужно кормить семью…

Тахиров наконец довольно ухмыляется. Уголки его рта слегка ползут вверх, создавая иллюзию улыбки. Но я знаю, что такие как он не умеют искреннее улыбаться.